Канаматова Нану Джануккуевна и сын Али
У въезда в г. Карачаевск возвышается скульптура горянки. Нежная и трепетная, словно горная лань, она протягивает входящему и въезжающему чашу с айраном. Это только на первый взгляд она кажется хрупкой и беззащитной. В ней запечатлены воля и мужество несгибаемой дочери гор. В суровый час испытаний женщина способна не только вдохновить мужа, брата, сына на ратный подвиг, но и взвалить на свои плечи трудную ношу забот. Все это на своем жизненном пути доказала Канаматова Нану.Нану Канаматова… Ее образ хранит людская память. Она выросла в ауле Верхняя Мара. Вышла замуж за Магомеда Канаматова, который увез ее в аул Верхняя Теберда. Магомед Канаматов для своего времени был человеком образованным, активным общественным деятелем и человеком, который всем своим сердцем принял Советскую власть.
Муж хотел, чтобы и она, Нану, разделила его взгляды. Для этого он обучил ее грамоте, раскрыл грандиозность и необходимость свершений Советской власти, ее гуманизм. В 1937 году большевика Магомеда Канаматова унесла из жизни тяжелая болезнь. С пятью детьми осталась Нану. Горечь вдовий хлеб, бессонны и одиноки ночи, беззащитен дом без хозяина. Но горе не сломило женщину. Она мысленно дала клятву – быть продолжательницей дела мужа, идти к людям, нести им те знания, которые оставил ей в наследство муж.
Нану вступила в партию, повела большую агитационную работу среди женщин аула: разъясняла им роль колхозов, обучала грамоте в ликбезе. На очередном сходе граждан Нану выбрали членом аульного Совета. Стало у нее много единомышленников, горянки тянулись к ней, искали совета и помощи.
Не по душе была активная деятельность активистки местному кулачеству. Сколько раз ловила Нану уничтожающие взгляды бывшей «аристократии», которая держалась обособленной кучкой. В один из последних вечеров, когда она возвращалась с партийного собрания, из-за угла прозвучал выстрел. Врачи спасли ей жизнь. Нану с удвоенной энергией стала работать в Совете: организовала первую колхозную женскую полеводческую бригаду, продолжила работу в ликбезе, активно боролась против пережитков прошлого. Вскоре после этого ее избирают заместителем председателя, а затем секретарем партийной организации колхоза имени Ленина.
В делах и заботах бежали дни, годы, а рядом, словно молодые дубки, подрастали сыновья – ее гордость, опора и надежда: Рамазан, Сулейман, Алий, Мурат, Азрет-Алий. Чувству долга, трудолюбию учились они у матери. А та мечтала об одном – дать своим детям образование, вывести их на широкую дорогу жизни, что бы они стали такими как ученый большевик Умар Алиев, как борец за Советскую власть Курман-Али Курджиев, как их отец Магомед Канаматов и другие славные земляки.
Сын Али закончил учительский институт, работал секретарем райкома комсомола в г. Микоян-Шахаре. Ушел на фронт добровольцем.
Роковой сорок первый год… Крепко обняв троих старших сыновей, сунув каждому по немудреному узелку с хлебом и сыром, мать проводила их на фронт. Теперь уже с утроенной энергией она продолжала свою работу в ауле, суть которой: «Все для фронта, все для победы». Под ее руководством женщины аула собирали теплые вещи для Красной Армии, заменяли мужей на трудовом посту.
С надеждой и тревогой ожидала мать весточек от сыновей и первой встречала сельского почтальона, надеясь увидеть в его руках заветный солдатский треугольник…
А фашисты приближались уже к Тебердинскому ущелью. Здесь, в горах Карачая, возникают партизанские отряды, препятствуя врагу продвижение к перевалам Кавказа.
И тут случилось так, что Али, ушедший на фронт добровольцем с поста первого секретаря Микоян-Шахарского горкома комсомола, после тяжелого ранения попал в Кисловодский военный госпиталь. Не оправившегося от ран, тайком через Маринский перевал (Гум Баши) мать Нану забрала с госпиталя на долечивание в Теберду. Коротка была радость матери. Сыну ни на минуту нельзя было оставаться в оккупированном фашистами ауле. Вместе с Али она тайком шла к партизанам. По дороге их как коммунистов схватили местные предатели и сдали в гестапо. Так мать с сыном попали в фашистский застенок, где в течении месяца подвергались зверским пыткам, истязаниям. Как могла, пыталась облегчить Нану, учесть сына. Но что она могла сделать для него, беспомощная узница? Разве что перевязать раны да шептать добрые, ласковые слова, прижимая его голову к груди.
Они знали, мать и сын, что участь их решена, но до самой последней минуты воля и мужество не покидали их. И в этом помогла им взаимная поддержка. Канаматовым не удалось вырваться на волю, но они суиели передать людям свои последние слова: - Смерть мы встречаем смело. Враг не сломил нашего духа…
19 сентября 1942 года их вывели на казнь. Поддерживая друг друга, они стояли плечом к плечу у края известковой ямы на окраине Микоян-Шахара. Была пора золотой осени, в пронзительно синем небе, которое бывает на Кавказе в пору бабьего лета, парили орлы.
Напрасно пытались палачи прикладами оторвать мать от сына. Как ей хотелось шепнуть ему напоследок сладкое материнское слово! Но сделать этого она не могла – на последнем допросе палачи отрезали ей язык. Когда изверги направили дула автоматов на Али, она черной шалью закрыла глаза. Материнское сердце не могло пережить гибель сына.
Когда родные и близкие через некоторое время пробрались к месту казни, то увидели: мать и сын Канаматовы лежали рядом. Их тела покрывала черная шаль.
Ссылка на статью